Король Матиуш Первый - Страница 60

– Ну что? Разве плохо оказаться снова детьми?

Иногда встречались старые школьные товарищи, которые сидели на одной парте. Папы с удовольствием вспоминали давно минувшие времена, учителей, разные игры и проказы.

– Помнишь латиниста? – спрашивал инженер у переплетчика – своего бывшего одноклассника.

– А помнишь, из-за чего мы с тобой раз подрались?

– Еще бы! Я купил перочинный нож, а ты сказал: он не стальной, а железный.

– Нас с тобой из-за этого в карцер посадили.

Два солидных господина – доктор и адвокат, увлекшись воспоминаниями, забыли, что они не маленькие, и стали толкаться и гоняться друг за другом. Учительница, проходившая мимо, сделала им замечание, что на улице надо вести себя прилично.

Но были и такие, которым это очень не нравилось. Злющая-презлющая идет с портфелем в школу толстуха, хозяйка трактира.

А встречный мастер узнал ее и говорит товарищу:

– Смотри, вон гусыня идет. Помнишь, как она в водку подливала воду, а за селедочный хвост, как за целую селедку, с нас брала? Давай ей подставим ножку, а? Мы ведь с тобой теперь сорванцы.

Так они и сделали. Она чуть не растянулась. Тетради рассыпались по мостовой.

– Хулиганы! – завопила толстуха.

– Мы нечаянно.

– Вот скажу учительнице, что не даете спокойно перейти через дорогу, она вам задаст!

Зато дети шагали по улицам спокойно и чинно, и ровно в девять все конторы и магазины были открыты.

В школе старики и старушки норовят сесть за задние парты, поближе к печке: рассчитывают подремать во время урока.

Великовозрастные ученики читают, пишут, решают задачки. Все как полагается. И все-таки учительница несколько раз рассердилась за то, что ее невнимательно слушают. Но разве можно быть внимательным, когда тебя одолевают заботы: как дома управляются дети, что слышно на фабрике, в магазине?

Девочки изо всех сил стараются, хотят доказать, что они хорошие хозяйки. Но приготовить обед не так-то просто, когда не знаешь, как это делается.

– Может, на обед вместо супа подать варенье?

И – айда в магазин.

– Ах, как дорого! В других магазинах дешевле.

Покупатели отчаянно торгуются, чтобы показать, как дешево они умеют покупать. А продавцам хочется похвастаться большой выручкой. Торговля идет бойко.

– Дайте, пожалуйста, еще десять апельсинов.

– Фунт изюма.

– Швейцарского сыра, пожалуйста. Только чтобы свежий был, а то принесу обратно.

– У меня сыр самого высшего качества и апельсины с тонкой кожицей.

– Хорошо. Сколько с меня?

Продавец пытается сосчитать, но у него ничего не выходит.

– А сколько у тебя денег?

– Сто.

– Мало. Это стоит дороже.

– Я потом принесу.

– Ладно.

– Только дай мне сдачу.

– Вот дура! Денег не хватает, а она еще сдачу просит.

Справедливости ради следует заметить, что в магазинах и учреждениях с посетителями обращались не слишком вежливо. То и дело слышалось:

«Дурак… Брешешь… Убирайся вон!.. Не хочешь – как хочешь… Не воображай… Отвяжись!..» И так далее.

Случалось услышать и такое:

– Погоди, вот мама придет из школы…

Или:

– Кончатся уроки, все папе расскажу…

От уличных мальчишек житья не стало: влетят в магазин, набьют полные карманы – и поминай как звали. Полицейские вроде бы на постах, но толку от них мало.

– Полицейский! Ты что, ослеп? Хулиганы в магазин ворвались, схватили чернослив и удрали.

– В какую сторону?

– А я почем знаю?

– Если не знаешь, я ничем не могу тебе помочь.

– На то ты и полицейский, чтобы смотреть.

– Ты за одним магазином уследить не можешь, а у меня их пятьдесят.

– Дурак!

– Сама дура! Не нравится – не зови в другой раз.

Выходит полицейский из лавки, а сабля за ним по земле волочится.

«Тоже мне… Вора ей поймай, а в какую сторону убежал, не знает. Собачья должность. Стоишь весь день и глазеешь по сторонам. А эта жадина хоть бы яблочко дала! Не буду больше полицейским, пусть делают что хотят. Лучше в школу пойду.»

– Мамочка, тебя сегодня спрашивали?

– Папа, ты контрольную решил?

– Бабушка, ты с кем сидишь? А на какой парте?

Некоторые ребята по дороге с работы заходят в школу за папой или мамой.

– Ну, что ты сегодня делал на работе? – спрашивает папа.

– Да ничего особенного. Посидел за письменным столом. Потом в окно смотрел на похоронную процессию. Хотел закурить, но папироса попалась горькая. На столе у тебя какие-то бумаги лежали, я их подписал. Пришли трое иностранцев – не то французы, не то англичане, залопотали по-своему, но я сказал, что не понимаю, и они ушли. Пора было пить чай, но чай не принесли, и я весь сахар съел. А потом звонил ребятам, но дозвонился только до одного – наверно, телефон испорчен. Он сказал, что работает на почте и там много писем с заграничными марками.

С обедом бывало по-разному: в одних домах он удавался на славу, в других пригорал, а в третьих его вовсе не было, потому что разжечь плиту не сумели. И мамам срочно приходилось готовить.

– Мне некогда, – говорила мама, – у меня много уроков. Учительница сказала: взрослым надо больше задавать. Это несправедливо. В других школах столько не задают.

– А в углу стоял кто-нибудь?

– Стоял, – призналась смущенная мама.

– За что?

– На четвертой парте сидели две дамы, – кажется, знакомые по даче – и весь урок болтали. Учительница два раза сделала им замечание, а они – никакого внимания. Тогда учительница поставила их в угол.

– Они плакали?

– Одна смеялась, а другая вытирала слезы.

– А мальчишки к вам пристают?

– Немножко.

– Совсем как у нас! – обрадовалась девочка.